Зловещие силы Уолл-стрит

Ну кто бы мог подумать, что именно те, кто способствовал наступлению глобального экономического и финансового кризиса, станут теперь помощниками политиков в борьбе за прекращение нынешнего хаоса. Происходит это в США, что, впрочем, является местной традицией: тон в Вашингтоне задает финансовая элита. А последствия этого могут быть очень плохими.
"Причиной всех финансовых кризисов новейшей истории было то, что экономическая элита становилась слишком могущественной. И в этом смысле США ничем не отличаются от развивающихся стран типа Южной Кореи или Индонезии" - эта жесткая оценка прозвучала из уст бывшего главного экономиста Международного валютного фонда Симона Джонсона. Он знает о чем говорит, ведь ему пришлось анализировать причины многих кризисов. Жесткие суждения г-на Джонсона по поводу связей Уолл-стрит с политическим истеблишментом звучат зловеще-жутковато, как будто слушаешь страшную-страшную сказку, понимая в то же время, что все в ней от начала до конца выдумано. Однако то, что некоторые олигархи с Уолл-стрит внедрились во властные структуры Вашингтона и оказывают сильное влияние на реформу финансовой системы США, не выдумка, а жестокая реальность.

Последний тому пример - завершившийся недавно с удивительно положительным результатом стресс-тест 19 крупнейших американских банков. Ведущие экономические СМИ отметили в связи с этим, что такой результат является не плодом серьезных расчетов, а итогом махинаций финансовых институтов и правитель.ственных чиновников. По мнению многих специализированных изданий, те дыры, которые проводившая проверку Федеральная резервная система обнаружила в финансовой отчетности банков, были после протестов этих самых банков заделаны. В связи с этим The New York Times поставила вопрос, а не стала ли вся эта затея лишь "упражнением по лакировке проблем и сокрытию истинного положения банков". С тех пор многие спрашивают себя, а какую же роль могла сыграть банков.ская элита в выработке критериев, по.служивших основой проведенного стресс-теста, для того чтобы сделать его максимально для себя безопасным?

Но ведь эти самые сомнительные стресс-тесты должны были стать ответом Вашингтона на переживаемые финансовой системой потрясения. Должны были бы. В действительности же доверие к политическим кругам они отнюдь не укрепили. Напротив, в результате кризиса стало очевидным, куда, ускоряясь, стремится больная американская система: непомерно не только росли прибыли финансового сектора, но и были в корне пресечены все попытки изменить такое положение дел, как, к примеру, ввести в 1998 году регулирование кредитных деривативов Credit Default Swaps (CDS). Именно эти CDS считаются одним из детонаторов, приведших к мировому финансовому коллапсу. Речь идет о ценных бумагах, с помощью которых банки и инвесторы имеют возможность подстраховаться на случай невозврата кредитов, однако применяться которые стали в последние годы все чаще в спекулятивных целях. После разорения Lehman Brothers возникли сомнения по поводу действительной ценности такой подстраховки.

Круг проблем, с которыми мы имеем дело сейчас, новизной не отличается. Его истоки в буме, пережитом финансовой отраслью четверть века тому назад, во времена Рейгана. То, что было тогда начато, продолжили, расширяя дерегулирование, правительства Клинтона и Буша. Все казалось возможным и разрешенным для того, чтобы извлекать из малого все большую прибыль. За счет изобретения способов преобразования задолженности в ликвидные ценные бумаги, процентные свопы и кредитные дефолтные свопы продолжился рост общего объема транзакций, на котором можно было зарабатывать. Следствием этого стал значительный рост уровня оплаты труда в финансовой отрасли, что имело весьма неприятные последствия. "Фактом является то, что Уолл-стрит вкладывала миллионы в предвыборную борьбу, а политики лоббировали ослабление законодательного регулирования", - безжалостно констатирует экономист экстра-класса Симон Джонсон.

Свои суждения он иллюстрирует конкретными цифрами. Так, в период с 1973 по 1985 год доля финансового сектора в прибылях фирм никогда не превышала 16%, а в 1986-м был впервые отмечен заметный подъем до 19%. Новый рывок этот показатель совершил уже в 90-е годы: уровень прибылей колебался в пределах 21-30%. В нынешнем же десятилетии этот показатель достиг рекордной отметки в 41%. Также стремительно росли и зарплаты в финансовом секторе. Средний уровень оплаты труда за период с 1948 по 1982 год оставался там в пределах 99-108% от средней зарплаты по всем част.ным компаниям США. Начиная с 1983 года этот показатель буквально выстрелил вверх, достигнув в 2007 году уровня в 181%. Это богатство обеспечило банкирам их гигантский политический вес, звучит вывод эксперта.

По мнению Симона Джонсона, все это привело к тому, что в США возникла новая шкала ценностей: если раньше считалось, что то, что хорошо для General Motors, хорошо и для Америки, то сейчас формула изменилась: что хорошо для Уолл-стрит, хорошо и для Америки. Финансовая отрасль превратилась в одного из главных спонсоров предвыборной борьбы. Например, с именем Goldman Sachs связывают множество историй, касающихся переплетения политического класса с финансовым лобби. И хотя в них много явно пустого и надуманного, однако ряд имен вызывает серьезные вопросы.

Особенно яркий пример - случай со Стивеном Фридманом. Глава Федерального резервного банка (ФРБ) Нью-Йорка недавно покинул свой пост, после того как стало известно о связях этого банкира с инвестиционным банком Goldman Sachs. ФРБ Нью-Йорка является ведущим среди всех региональных эмиссионных банков США. В плане банковского надзора и в борьбе с финансовым кризисом он играет центральную роль. Претензии к г-ну Фридману возникли не на пустом месте. Он не только возглавлял региональный центробанк, но и одновременно входил в наблюдательный совет Goldman Sachs, который имел очень сильную государственную поддержку. Помощь эта обернулась выгодами и для самого Фридмана. Он покупал акции получавшего государственные вливания банка, которым, кстати, когда-то сам руководил, и это принесло ему миллионные прибыли.

Стивен Фридман находился на посту председателя совета директоров ФРБ Нью-Йорка и тогда, когда бывший министр финансов Хэнк Полсон - сам когда-то глава банка Goldman Sachs - собирался в сентябре 2008 года осуществить свою программу объемом 700 млрд долл. Эта сумма должна была быть распределена между финансовыми институтами Уолл-стрит без каких-то конкретных условий и без контроля со стороны других государственных ведомств, но при помощи ФРБ Нью-Йорка.

В том же месяце - не без поддержки ФРБ Нью-Йорка - Goldman Sachs получил разрешение поменять свой статус инвестиционного банка на статус коммерческого. Это позволило ему получить доступ к госпомощи и госгарантиям. А вот Lehman Brothers, напротив, в течение всего лета 2008 года бе.зуспешно боролся за право осуществить аналогичное превращение. Катастрофические послед.ствия известны: Lehman Brothers разорился и на финансовых рынках началась череда глобальных проблем.

Имя Goldman Sachs звучит и в связи с темой предвыборных спонсорских взносов. Банков.ская и страховая отрасли стали крупнейшими спонсорами в ходе президентских выборов прошлого года. В них финансовый сектор инвестировал 130 млн долл. Если взглянуть на перечень конкретных взносов, то сразу видно, кто в первую очередь поддержал Барака Обаму. Это четыре инвестиционных банка, и среди них Goldman, Lehman и JP Morgan.

Таким образом, Уолл-стрит обеспечивает себе влияние и в администрации Барака Обамы. Впрочем, не только за счет денежных взносов. "Многие чиновники в Министерстве финансов начинали свою карьеру на Уолл-стрит", - поясняет г-н Джонсон, указывая при этом на то, что таким образом крупные банки формируют важную часть политического класса. "Так что такой инструмент, как подкуп, им уже не требуется", - сухо констатирует он.

И действительно, все финансовые эксперты в свите Барака Обамы являются заметными представителями финансовой элиты США. Правая рука президента Обамы - министр финансов Тимоти Гайтнер. Перед бывшим главой ФРБ Нью-Йорка стоит задача, которая под силу, быть может, только Геркулесу: отремонтировать финансовую систему США. Наставником Гайтнера является бывший министр финансов Роберт Рубин, который когда-то сделал свою карьеру в Goldman Sachs. В начале нынешнего года он оставил пост главного советника в Citigroup ввиду гигантских убытков банка, который, не получи он государственных миллиардов, выжить бы не смог. А вот в Нью-Йорке влияние 70-летнего финансиста с тех пор скорее возросло еще больше. Он выступает в роли неофициального советника Барака Обамы, дергая за ниточки за кулисами событий. В любом случае воспитанники Роберта Рубина занимают ключевые позиции в правительстве Барака Обамы.

Под его руководством в Министерстве финансов работал не только Гайтнер, но и Ларри Саммерс. Сначала он был заместителем Рубина, а потом сменил его на посту министра финансов в правительстве Клинтона. Ну а сейчас он основной советник Обамы по экономическим вопросам. До последнего времени под вопросом была беспристрастность Саммерса. Его давно называли среди основных кандидатов на один из высших постов в новом правительстве, однако связи с Уолл-стрит заметно притормозили его карьерный взлет. Когда Саммерс обнародовал свои доходы за 2008 год, выяснилось, что в целом за выступления с докладами Уолл-стрит заплатила ему 2,7 млн долл. В частности, Goldman оценил его однодневное посещение в 135 тыс. долл., а Merrill Lynch оплатил короткий визит Саммерса 45 тыс. долл. - через восемь дней после того, как Барак Обама победил на президентских выборах. Всем все ясно, куда уж яснее.

Экономист Симон Джонсон считает все эти случаи с представителями элиты лишь верхушкой айсберга. Он уверен, что личные связи на нижних этажах трех последних правительств США во много раз сильнее. Поэтому г-н Джонсон прямо констатирует: "Появилась своего рода традиция, что сотрудники Goldman Sachs, расставаясь с банком, переходят на госслужбу". Попав в коридоры власти, бывшие менеджеры прилагают максимум усилий для того, чтобы регулирование финансовых рынков не стало слишком жестким. И процесс этот очень опасен. "Уолл-стрит - место, полное соблазнов, оно просто пропитано флюидами власти", - поясняет Симон Джонсон. По его мнению, ими отравлено целое поколение политиков, которое выросло в убеждении, что все, что говорят банки, правильно. Но это, конечно, только иллюзия, заключает г-н Джонсон.