Эксперт: Процедура ликвидации банков должна быть ускорена

Стабилизация курса гривны стала первой за период кризиса успешной попыткой финансовых властей влиять на рыночные процессы. В то же время, помимо вопросов курсообразования, существует ряд нерешенных проблем в банковском секторе. О перспективах рекапитализации банков, необходимости банкротства неэффективных кредитных учреждений, а также системных рисках, которые могут проявиться в ближайшем будущем, КОРРЕСПОНДЕНТУ Ъ-ФИНАНСЫ Руслану Черному рассказал глава совета Национального банка Петр Порошенко.
– С ноября прошлого года представители правительства говорят о необходимости рекапитализации украинских банков за счет бюджетных средств, но до сих пор существенных сдвигов не произошло. Почему так затянулся процесс рекапитализации?

– Рекапитализация является одним из эффективных способов стабилизации ситуации во всей банковской системе. Кому-то можно помочь, проведя переговоры с владельцами, которые мобилизуют средства; кому-то – переговорами с зарубежными материнскими компаниями, которые согласятся участвовать в уставном капитале, закрыв разрыв в балансе; кому-то – рефинансированием, покрыв разрывы в сроках между депозитами и кредитами. Государство обязано иметь в своем арсенале инструмент рекапитализации. Абсолютно популистский аргумент, который приводят политики, мало понимающие в экономике,– зачем раздавать деньги госбюджета на поддержку коммерческих банков, лучше их отдать в реальный сектор,– легко разбивается конкретными примерами уже этого кризиса. Есть опыт соседних стран, которые пытались поддержать реальный сектор за счет государственных кредитов. Предприятия, получив кредиты, продолжали выпускать ту же продукцию, не учитывая изменившуюся ситуацию. В результате государство превратило реальные деньги своих резервов в продукцию, которая пропадает на складах.

– Разве такая практика прекратилась?

– На мой взгляд, следует отдать должное странам, которые публично признают свои ошибки, хотя этот опыт им достался дорогой ценой. Финансирование банков из госбюджета позволит возобновить нормальную работу банка, включая выплату депозитов и осуществление клиентских платежей. Уверен, это лучший способ восстановления доверия ко всей банковской системе. Главный приоритет сегодня – это стабильная работа банковской системы.

– Но ведь до сих пор никто не видел четкого механизма рекапитализации и не прогнозировал, чем она закончится, включая выкуп у государства акций спасенных банков.

– В результате рекапитализации владелец банка должен заплатить за свой неэффективный менеджмент. Он главный виновник, а не вкладчики. Поэтому именно он должен нести ответственность за свои действия.

– Разве виноват менеджмент и владельцы банка "Надра", который пострадал в первую очередь из-за политических обвинений? Ведь у банка не столь плохой кредитный портфель.

– Вопрос не в кредитном портфеле, а в том, как были потрачены полученные 7 млрд грн рефинансирования – какие позиции по депозитам требовали своего закрытия в первую очередь, как проводилась реструктуризация внешней задолженности. Я понимаю, что есть объективные риски, но эти 7 млрд грн не стабилизировали ситуацию в банке, а ушли в песок, частично в виде новых кредитов, в том числе аффилированным лицам. Очевидно, что рефинансирование в этом случае было непрозрачным. Ведь никто больше под личную расписку инвестора рефинансирование не получал. Если этот кредит не будет возвращен Нацбанку, под него нужно формировать резервы, чтобы пройти аудит,– и де-факто бюджет недополучит разницу между доходами и расходами Нацбанка.

– Привлеченные Минфином консультанты пока никак не могут договориться о реструктуризации внешней задолженности рекапитализируемых банков. Этот процесс может увенчаться успехом?

– Как ведут переговоры? В начале переговоров инвесторы всегда заявляют, что они хотели бы получить живые деньги вместо реструктуризации. Консультант аргументированно доказывает, что у банка нет достаточной ликвидности и выплатить всем не получится. Да, инвесторы могут обанкротить банк, но тогда они вообще вряд ли вернут свои вложения, так как вначале будут осуществлены выплаты вкладчикам, затем бюджету и только потом очередь дойдет до них. В предлагаемом же им варианте реструктуризации, как правило, есть новое руководство банка, государственные деньги, расчет с вкладчиками – и если инвесторы соглашаются, то через год они могут получить деньги. Прагматичный инвестор оценит риски, взвесит все за и против и примет единственно верное в этих условиях решение. Искусство переговоров заключается в том, чтобы найти оптимальный баланс, удовлетворяющий интересы сторон. Например, сейчас котировки банка "Надра" выросли с 10% до 20% от номинала. Это еще не 100%, но уже проявление надежды на его стабилизацию. И тот, кто покупал обязательства банка, смог за несколько недель заработать 100% прибыли.

– Рекапитализация банков на 44 млрд грн за счет бюджета не приведет к обесцениванию гривны?

– Необеспеченной эмиссии гривны не будет. Эти деньги даже по методике МВФ не включены в дефицит бюджета, так как они обеспечены деньгами фонда, который зачисляет живые доллары на счет Нацбанка. То есть происходит контролируемая эмиссия.

– Нацбанк уже ликвидировал первый банк, потерявший ликвидность во время кризиса,– "Причерноморье". Будет ли дальше НБУ оперативно ликвидировать банки?

– Совет Нацбанка принял рекомендацию правлению об увеличении штата банковского надзора на время кризиса. Мы готовы увеличить на дополнительные 50 единиц штатную численность банковского надзора и внести для этого изменения в смету расходов Нацбанка. Считаю, что даже в режиме экономии затрат такое увеличение абсолютно оправданно. Ведь действия регулятора должны быть быстрыми и эффективными, процедура ликвидации банков должна быть кардинально изменена и ускорена. Пример банка "Украина", который ликвидировался в течение десяти лет, является ярким показателем того, как этого делать нельзя. Временный администратор должен обеспечить проведение аудита для определения разрывов в портфеле и оперативно подать представление о ликвидации банка, если невозможно найти нового инвестора, чтобы лишить акционеров возможности увести из банка активы. Тогда вкладчики смогут получить деньги путем реализации банковского имущества и активов. Или такой банк может быть поглощен более сильным кредитным учреждением, которое возьмет на себя и пассивы, и активы банка.

– Как вы прокомментируете принятый в мае Верховной радой закон, запрещающий изымать квартиры у заемщиков?

– Абсолютно необоснованно позволять человеку не выполнять взятые на себя обязательства – де-факто это является покрыванием хищения. Если бы человек взял деньги "ненавистных владельцев банков", то это хоть с политической точки зрения можно как-то преподнести. Но берутся деньги вкладчиков, которые доверили банку свои вклады. Эти деньги и были предоставлены в кредит. Банки и так достаточно гибки в реструктуризации подобных кредитов, очень часто они вместо того, чтобы пойти на прекращение действия кредитного договора, решают переждать, перенося тем самым решение проблемы на год-два. Это видно по состоянию рынка жилой и коммерческой недвижимости, на который пока не вышли дополнительные предложения. Очевидно, что резко ухудшилось финансовое состояние торговых сетей, снизились обороты и прибыльность – кредитная нагрузка в таких условиях непомерно высока, ее очень тяжело обслуживать. Вместе с тем нет внятной процедуры банкротства, когда на рынок выпускаются освобожденные от долгов и прошедшие процедуру банкротства, а значит, более конкурентоспособные предприятия.

– Что это означает?

– Банки в ущерб перспективам своего бизнеса идут на принудительную реструктуризацию, которая не снимает кредитную нагрузку с бизнеса. Понятно, что ряд клиентов, не способных реализовать свой бизнес-план в этих условиях, пытается просто оттянуть и перенести свои риски на будущее в надежде на улучшение ситуации.

– Почему банки так недальновидно поступают?

– Необходимы нормативные и законодательные изменения. Мы должны упростить процедуру банкротства и стимулировать ее там, где это вредит принципам свободной конкуренции.

– К чему приведет непринятие таких изменений?

– В условиях кризиса это проблема не только Украины, но и всего банковского мира. Просто в развитых странах после прохождения стресс-теста банки обязывают честно уценить активы, показать убытки, пересчитать баланс и либо увеличить капитал, либо продать активы.

– Но ведь наши банки тоже увеличивают капиталы после прохождения стресс-теста?

– На балансе наших банков эти изменения не произошли автоматически. Если кредит хоть как-то обслуживается, то заемщику уменьшили процент или перенесли платежи по телу кредита. То, что на рынке нет обновляемого предложения залоговых активов, означает, что проблема просто законсервирована.

– И когда она прорвется?

– Этого может и не произойти. Если экономика восстановится быстро, банкам удастся пройти между каплями дождя. Но все равно когда-то эту проблему придется решать.

– Еще прошлой осенью вы говорили, что большую часть своих сбережений держите в гривне. Сейчас вы тоже так поступаете?

– И тогда, и сейчас мои депозитные вклады в банках были диверсифицированы, потому что моей целью является не заработок, а сохранение денег. Зарабатывать надо трудом. Поэтому я потерял на девальвации, но эти потери были компенсированы как укреплением курса гривны, так и более высокой, чем в других валютах, ставкой доходности.

– Ваша рекомендация актуальна во время стабилизации гривны с учетом возможного дальнейшего обесценивания национальной валюты?

– Любой человек сейчас на все смотрит через призму денег. Когда он в панике купил доллар по 9,6 грн/$, а сегодня не может продать по 7,5 грн/$, то начинает рвать на себе волосы и думать, сколько же заплатил за свою панику. Это тяжелый и необходимый урок. Нельзя предпринимать какие-либо действия во время паники. Те, кто хотел сделать свое черное дело, сделали его вначале. Но если ты последуешь за ними – окажешься первым среди пострадавших. Нельзя покупаться на большой и легкий заработок. Актив, который предлагает очень высокую доходность, не будет надежным. Высокая доходность – всегда плата за повышенный риск.