Баффетт пугает примером Веймарской республики

В Ве­ли­ко­бри­та­нии и США вновь на­би­ра­ет по­пуляр­ность кни­га When Money Dies Ада­ма Фер­г­ю­со­на (Adam Fergusson), вы­шед­шая в 1975 го­ду и по­свя­щен­ная финан­со­во­му кри­зи­су и ги­пе­рин­фля­ции в Гер­ма­нии в 1920-ые го­ды. Те­ма вдруг ока­за­лась на­столь­ко ак­ту­аль­ной, что кни­га пре­вра­ти­лась в очень цен­ный ак­тив, не без по­мо­щи Уо­р­ре­на Баф­фет­та. В по­след­нее вре­мя ста­рое из­да­ние When Money Dies в твер­дой об­лож­ке в Ин­тер­не­те про­да­ет­ся по це­нам до 1800 фун­тов стер­лин­гов, со­об­ща­ет The Financial Times.
Фер­г­ю­сон на­пи­сал When Money Dies в на­ча­ле 1970-х, ко­гда бри­тан­ская эко­но­ми­ка пе­ре­жи­ва­ла по­след­ствия пер­во­го неф­тя­но­го кри­зи­са, за­ду­шив­ше­го эко­но­ми­че­ский подъ­ем и спро­во­ци­ро­вав­ше­го рост цен. Ак­ту­аль­ность те­мы в 1975 го­ду бы­ла очень вы­со­ка: по­сле ара­бо-из­ра­иль­ской вой­ны 1973 го­да стра­ны-про­из­во­ди­те­ли неф­ти объ­еди­ни­лись как еди­ный кар­тель, вчет­ве­ро взвин­ти­ли це­ны на нефть, а в за­пад­ных стра­нах рез­ко вы­рос­ла ин­фля­ция - она вы­ра­жа­лась двух­знач­ны­ми по­ка­за­те­ля­ми.

Бри­тан­ский жур­на­лист и по­ли­тик Фер­г­ю­сон пред­ста­вил в сво­ей кни­ге яр­кий ис­то­ри­че­ский при­мер то­го, что про­ис­хо­дит, ко­гда в раз­ви­той эко­но­ми­че­ской си­сте­ме на­чи­на­ет­ся ги­пе­рин­фля­ция. Речь в кни­ге идет о Вей­мар­ской рес­пуб­ли­ке, гер­ман­ской де­мо­кра­тии 1919-1933 го­дов, про­су­ще­ство­вав­шей в пе­ри­од по­сле за­ка­та кай­зе­ров­ской им­пе­рии и до при­хо­да к вла­сти Адоль­фа Гит­ле­ра. Кон­крет­но ав­тор опи­сы­ва­ет на­ча­ло 1920-х го­дов, ко­гда про­изо­шло рез­кое обес­це­ни­ва­ние не­мец­кой мар­ки.

Уо­р­рен Баф­фет ре­ко­мен­ду­ет

Го­во­рят, ве­ли­кий ин­ве­стор Уо­р­рен Баф­фетт, за­ни­ма­ю­щий вто­рую строч­ку в спис­ке са­мых бо­га­тых лю­дей ми­ра, не­дав­но ре­ко­мен­до­вал зна­ко­мо­му финан­си­сту из Ни­дер­лан­дов кни­гу Фер­г­ю­со­на в ка­че­стве очень по­учи­тель­ной ис­то­рии, предо­сте­ре­га­ю­щей об опас­но­сти чрез­мер­но­го госдол­га. Ко­му был дан та­кой цен­ный со­вет, не­из­вест­но, но сам финан­сист яко­бы утвер­жда­ет, что ку­пил две сот­ни эк­зем­пля­ров кни­ги Фер­г­ю­со­на, чтобы раз­дать пар­ла­мен­та­ри­ям и ми­ни­страм пра­ви­тель­ства Ни­дер­лан­дов.

Как бы там ни бы­ло, слу­хов о ре­ко­мен­да­ции Баф­фет­та ока­за­лось до­ста­точ­но, чтобы це­на на ста­рое из­да­ние When Money Dies при пе­ре­про­да­же взле­те­ла вы­ше 1000 фун­тов. В июле на волне вы­со­ко­го спро­са не­боль­шое бри­тан­ское из­да­тель­ство Old Street Publishing вы­пу­сти­ло но­вый ти­раж в мяг­кой об­лож­ке.

Ин­фля­ция с че­мо­да­на­ми де­нег

Со школь­ных вре­мен мно­гие за­пом­ни­ли об­ра­зы вей­мар­ской ин­фля­ции: на уро­ках ис­то­рии рас­ска­зы­ва­ли, как в Гер­ма­нии в 1920-ые го­ды но­си­ли зар­пла­ту че­мо­да­на­ми или окле­и­ва­ли сте­ны бу­маж­ны­ми день­га­ми, по­то­му что они де­шев­ле обо­ев. Ин­фля­ция окон­ча­тель­но вы­шла из-под кон­тро­ля. Ес­ли в 1913 го­ду мар­ка рав­ня­лась при­мер­но бри­тан­ско­му шил­лин­гу, то в 1923 го­ду шил­линг сто­ил уже 1 трлн ма­рок.

У гер­ман­ской ги­пе­рин­фля­ции бы­ли кон­крет­ные при­чи­ны. Во вре­мя вой­ны кай­зер от­ме­нил стан­дарт­ные нор­ма­ти­вы, огра­ни­чи­ва­ю­щие бан­ков­ское кре­ди­то­ва­ние, и поз­во­лил бан­кам, по су­ти, вы­да­вать день­ги, ко­то­рых у них нет. Бан­ки ста­ли пе­ча­тать банк­но­ты. По­сле вой­ны про­мыш­лен­ность стра­ны бы­ла раз­ру­ше­на, Гер­ма­ния долж­на бы­ла пла­тить ре­па­ра­ции по­бе­ди­те­лям. Це­ны взле­те­ли, зе­мель­ным и мест­ным вла­стям бы­ло раз­ре­ше­но пе­ча­тать день­ги. Чтобы эко­но­мить бу­ма­гу, вы­пус­ка­ли ку­пю­ры все боль­ше­го и боль­ше­го но­ми­на­ла. Пер­во­го сен­тяб­ря 1923 го­да в об­ра­ще­нии по­яви­лась пер­вая 500-мил­ли­он­ная банк­но­та.

Де­нег бы­ло мно­го, они бы­ли по­всю­ду, но на них прак­ти­че­ски не­воз­мож­но бы­ло ни­че­го ку­пить. Лю­ди спе­ши­ли по­тра­тить свою зар­пла­ту сра­зу же по­сле по­лу­че­ния, по­ни­мая, что сто­и­мость ее час от ча­су сни­жа­ет­ся. Чаш­ка ко­фе, куп­лен­ная за 5 ты­сяч ма­рок, к то­му вре­ме­ни, как ее вы­пи­ва­ли, сто­и­ла уже 8 ты­сяч, пи­шет The Independent. Бы­ли слу­чаи, ко­гда гра­би­те­ли кра­ли че­мо­да­ны с день­га­ми и эти день­ги вы­бра­сы­ва­ли: со­дер­жи­мое их не ин­те­ре­со­ва­ло. Лю­ди пе­ре­клю­ча­лись на бар­тер, об­ме­ни­вая па­ра­фи­но­вые све­чи на одеж­ду, одеж­ду на еду и т. д.

Об­ра­зо­ван­ные нем­цы не по­ни­ма­ли, что по­ток бу­маж­ных де­нег был при­чи­ной, а не след­стви­ем ин­фля­ции, ко­то­рую мно­гие свя­зы­ва­ли с об­мен­ны­ми кур­са­ми ино­стран­ных ва­лют. Дру­гие ви­ни­ли дель­цов и спе­ку­лян­тов, в осо­бен­но­сти не­боль­шую про­слой­ку бо­га­тых ев­ре­ев.

Чем за­кон­чи­лась Вей­мар­ская рес­пуб­ли­ка

В ито­ге, мно­гие бы­ли ра­ды за­ка­ту Вей­мар­ской рес­пуб­ли­ки и но­во­му ре­жи­му ав­то­ри­тар­но­го ли­де­ра, ко­то­рый обе­щал вос­ста­но­вить по­зи­ции Гер­ма­нии в ми­ре, пи­шет The Independent. А ведь ес­ли бы не эко­но­ми­че­ские по­тря­се­ния, Вей­мар­ская рес­пуб­ли­ка бы­ла бы об­раз­цо­вым де­мо­кра­ти­че­ским го­су­дар­ством. Вей­мар­ская кон­сти­ту­ция, офи­ци­аль­но об­на­ро­до­ван­ная 11 ав­гу­ста 1919 го­да, га­ран­ти­ро­ва­ла сво­бо­ду сло­ва и прес­сы, ра­вен­ство пе­ред за­ко­ном муж­чин и жен­щин, за­креп­ля­ла пра­ва проф­со­ю­зов, а так­же из­би­ра­тель­ные пра­ва всех граж­дан стар­ше 21 го­да. Рейхс­таг стал од­ним из пер­вых пар­ла­мен­тов, из­би­рав­ших­ся по си­сте­ме про­пор­цио­наль­но­го пред­ста­ви­тель­ства. Од­на­ко го­су­дар­ство не смог­ло обес­пе­чить граж­да­нам долж­ной за­щи­ты и га­ран­ти­ро­вать их бла­го­со­сто­я­ние. Крах Вей­мар­ской рес­пуб­ли­ки от­крыл путь к вла­сти Гит­ле­ру.

Фер­г­ю­сон не эко­но­мист, и When Money Dies - боль­ше со­ци­аль­ная ис­то­рия, чем эко­но­ми­че­ский трак­тат. И на­ча­лось все с се­рии ста­тей в The Times, ко­то­рые бы­ли на­пи­са­ны на ма­те­ри­а­ле Вей­мар­ско­го опы­та в предо­сте­ре­же­ние бри­тан­цам об опас­но­сти ин­фля­ци­он­но­го пу­ти. Но да­же на пи­ке в 1975 го­ду ин­фля­ция в Ве­ли­ко­бри­та­нии со­став­ля­ла 24%, то­гда как в раз­гар вей­мар­ско­го кри­зи­са це­ны удва­и­ва­лись за два дня, пи­шет The Financial Times. Тем­пы бы­ли раз­лич­ные, но, по сло­вам Фер­г­ю­со­на, во все вре­ме­на ин­фля­ция по­рож­да­ет од­ни и те же мо­раль­ные сдви­ги. Вы­со­кая ин­фля­ция уни­что­жа­ет дол­ги, сжи­га­ет сбе­ре­же­ния бла­го­ра­зум­ных граж­дан и пе­ре­рас­пре­де­ля­ет ка­пи­тал в поль­зу удач­ли­вых или про­сто не­доб­ро­со­вест­ных.

В Гер­ма­нии ка­пи­тал был пе­ре­рас­пре­де­лен са­мым же­сто­ким об­ра­зом, он уже не был рав­но­мер­но рас­сре­до­то­чен в ру­ках мил­ли­о­нов, а ока­зал­ся скон­цен­три­ро­ван у но­во­го бо­га­то­го клас­са.

Но по­че­му се­го­дня кни­га так ак­ту­аль­на? Ведь по­сле кре­дит­но­го кри­зи­са боль­шей угро­зой для Ве­ли­ко­бри­та­нии и США счи­та­ет­ся де­фля­ция, а не пер­спек­ти­ва по­вто­ре­ния Вей­мар­ско­го сце­на­рия. В ин­тер­вью с The Financial Times Фер­г­ю­сон со­слал­ся на вы­со­кую не­опре­де­лен­ность: «По­сле ис­поль­зо­ва­ния во вре­мя кри­зи­са не­тра­ди­ци­он­ных мо­не­тар­ных мер, та­ких как «ко­ли­че­ствен­ное смяг­че­ние» (дру­ги­ми сло­ва­ми - пе­ча­та­ние де­нег) пер­спек­ти­вы очень не­яс­ные. Це­на зо­ло­та, обыч­но от­ра­жа­ю­щая опа­се­ния по по­во­ду ин­фля­ции, в ре­аль­ном вы­ра­же­нии до­стиг­ла мак­си­маль­ных зна­че­ний с кон­ца 1970-х го­дов. Труд­но ска­зать, ка­ков бу­дет эф­фект при­ня­тых мер, ко­гда воз­об­но­вит­ся рост. Сей­час мы пе­ре­жи­ва­ем по по­во­ду де­фля­ции, но все мо­жет из­ме­нить­ся очень быст­ро».

Уро­ки ис­то­рии

В при­ме­ре Вей­мар­ской рес­пуб­ли­ки есть важ­ные уро­ки. Фер­г­ю­сон по­ка­зы­ва­ет, как бы­ва­ет труд­но свер­нуть с од­на­жды из­бран­но­го не­вер­но­го пу­ти. Не­мец­кое пра­ви­тель­ство по­сле вой­ны ста­ло пе­ча­тать день­ги для финан­си­ро­ва­ния огром­но­го бюд­жет­но­го де­фи­ци­та, опа­са­ясь, что по­вы­ше­ние на­ло­гов и про­да­жа об­ли­га­ций бу­дут под­ры­вать эко­но­ми­че­ское раз­ви­тие мо­ло­дой рес­пуб­ли­ки, про­во­ци­руя мас­со­вую без­ра­бо­ти­цу и со­ци­аль­ную не­ста­биль­ность. Гер­ма­ния не по­гиб­ла, но бы­ла по­чти на гра­ни ги­бе­ли. К кон­цу 1923 го­да эко­но­ми­че­ское до­ве­рие пол­но­стью рух­ну­ло и весь объ­ем рейхс­ма­рок в об­ра­ще­нии, но­ми­ни­ро­ван­ных в трил­ли­о­нах, по сто­и­мо­сти был эк­ви­ва­лен­тен при­мер­но 30 млн фун­тов. В 1914 го­ду он до­сти­гал 300 млн фун­тов.

Пра­ви­тель­ство боль­ше не мог­ло пе­ча­тать до­ста­точ­ное ко­ли­че­ство банк­нот, чтобы финан­си­ро­вать свои нуж­ды. В об­ще­стве на­чал­ся рас­кол. Фер­ме­ры от­ка­зы­ва­лись про­да­вать свою про­дук­цию за пу­стые бу­маж­ки. Го­лод­ные го­ро­жане со­вер­ша­ли на­бе­ги на хо­зяй­ства сель­ских жи­те­лей, уби­ва­ли скот.

Фер­г­ю­сон по­ка­зы­ва­ет, сколь важ­на для об­ще­ствен­но­го до­го­во­ра уве­рен­ность в ста­биль­но­сти де­неж­ной еди­ни­цы. Без это­го ру­шит­ся цепь вза­им­ных сде­лок, от ко­то­рой мы все за­ви­сим. Ре­зуль­та­том ста­но­вит­ся пол­ный мо­раль­ный кол­лапс.

Это, ве­ро­ят­но, объ­яс­ня­ет, по­че­му Фер­г­ю­сон яв­ля­ет­ся бюд­жет­ным яст­ре­бом. В ин­тер­вью The Daily Telegraph ав­тор вы­ра­зил на­деж­ду, что его кни­га, вновь об­ре­та­ю­щая по­пуляр­ность, станет до­пол­ни­тель­ным ар­гу­мен­том в поль­зу со­кра­ще­ния бюд­жет­ных рас­хо­дов и фис­каль­но­го кон­сер­ва­тиз­ма. Сто­ит на­пом­нить, что се­го­дня в Ве­ли­ко­бри­та­нии идет спор меж­ду не­окейн­си­ан­ца­ми, ко­то­рые хо­тят от­сро­чить ка­кие бы то ни бы­ло ме­ры эко­но­мии, и те­ми, кто на­ста­и­ва­ет на их не­мед­лен­ном про­ве­де­нии. По мне­нию Фер­г­ю­со­на, с по­ли­ти­че­ской точ­ки зре­ния, эко­но­ми­че­ские огра­ни­че­ния воз­мож­ны толь­ко сей­час. Через год или око­ло то­го это уже бу­дет не­воз­мож­но.

«Ко­гда пра­ви­тель­ства не­до­ста­точ­но силь­ны и ре­ши­тель­ны в по­ли­ти­че­ском плане, в кон­це кон­цов в лю­бом слу­чае ру­шит­ся эко­но­ми­ка», - предо­сте­ре­га­ет Фер­г­ю­сон.